Форум

Попробуем реконструировать. Итак, летом подарили мне «Утраченный символ» – и до января я честно его мучил. Правда, помня фильм «Код да Винчи», ничего особенного от Брауна и не ждал. И (к счастью или нет) не дождался.

«Утраченный символ», по сути, тоже является сценарием для голливудского фильма, с лёгким налётом масонской эзотерики. Как кто-то из юзеров инета возмущённо воскликнул на сагу «Сумерки»: «При чём здесь вампиры?», так и мне хотелось спросить у Брауна: «При чём здесь масоны?»

Хотя пара моментов в книге всё же была интересной. О масонстве я кое-что знаю, и могу оценить познания Брауна в этой области – ну, Дениска написал на твёрдую четвёрку. :-)

Что я из его писанины почерпнул, так это некоторые неизвестные мне ранее подробности архитектурного устройства Вашингтона – оказывается, столица США с самого начала строилась с соблюдением масонской эстетики и всех канонов этого ордена.

Интересно, но не слишком-то удивительно. Как и то, что большинство власть имущих граждан США оказались в романе членами масонской ложи. Удивляться этому факту – всё равно, что удивляться тому, что большинство членов нашей кремлёвской администрации когда-то были членами КПСС, а сейчас дружно перешли в православие.

Сюжет книги Брауна предсказуем до невозможности. Личность и мотивацию «главного злодея» я просчитал ещё не дойдя до середины книги. Парень просто мстил своему отцу-масону за тяжёлое детство.

Последние страниц десять Браун энергично, я бы даже сказал, «в поте лица» описывает, на что способна сила мысли. Видно, что «позитивной психологией» Дениска никогда не увлекался, да и Зеланда тоже не читал. ))))

В общем, так бы я и не написал пост про Брауна, если бы не Вербер.

С Вербером у меня история какая была. Затаривался я в «Ашане», пошёл посмотреть книги, и среди развала карманных изданий Донцовой и иже с ней обнаружил «покет» Вербера по невероятно смешной цене. Я её даже к сканеру поднёс – не поверил, что книга может стоить такие копейки.

Ну и естественно, в мозгу провернулась мысль – «Что я, дурак что ли, на халяву Вербера не почитать?»

Тем более, что Вербера мне сильно нахваливали. Одна девочка на старой работе зачитывалась им, и энергично втирала мне, что «Вербер – гениальный писатель, только иногда слишком сложно пишет». (Я, конечно, знал, что эта девочка не блещет выдающимися умственными способностями, но даже не подозревал, что в её случае всё настолько запущено.)

Итак, открыл я Вербера и начал читать. Несколько вечеров пролетели незаметно. Расслабился. Тем не менее, впечатления от прочитанного двоякие.

Что понравилось больше всего – предисловие, в котором Вербер прямо обращается к читателю и объясняет, что же, собственно, он написал и зачем. В принципе, дальше предисловия можно было бы и не читать, потому что всё об этой книге (и двух последующих) в нём уже сказано.

Читая это предисловие, я понял, что сам по себе Бернар Вербер – интересная личность, мыслящий человек, ищущий ответы на какие-то свои внутренние вопросы, развивающийся, осмысляющий то, что происходит в мире…

Но! Уже на 50-й странице в сознание упорно стучалась мысль: «Как этот мыслящий человек может писать такую лажу?!» Не отступало ощущение, будто автор считает своих читателей полными идиотами или малыми детьми, которым надо разжёвывать элементарные вещи.

И второе ощущение – неужели миллионы европейцев, читающих Вербера, настолько «не въезжают»?

А к концу книги я нашёл ответ на эти свои вопросы. Дело не в «тупости» европейцев, и не в том, что Вербер пишет «для идиотов».

Дело в их культуре. И один очень крупный недостаток европейской культуры мне помогли осознать именно эти две книги Брауна и Вербера.

По сути, чем похожи их произведения? Тем, что оба автора скучно и нудно пытаются примирить науку и религию. Даже не религию, а веру в потустороннее. Увязать кондовый материализм и набор религиозных суеверий, которые «если на них взглянуть с другой точки зрения, типа-какбэ-не-совсем-и-суеверия».

Меня не покидал вопрос – зачем эти писатели занимаются такой лажей? Неужели это кому-нибудь может быть интересно? Видимо, может. Почему?

Ответ весьма прост, и настолько очевиден, что его не сразу и заметишь.

В сущности, на чём основывается европейская культура? Правильно, на католичестве. Кроме католичества, Европе похвастаться в общем-то, нечем. Ну разве что ещё придуманной европейцами «научной парадигмой», которая возникла в результате отрицания католичества как истины в последней инстанции.

Поэтому в сознании европейца есть только два полюса – «Наука» и «Религия». Выбирать он может лишь из двух вариантов. И что самое хреновое для европейца, обе этих системы внушают ему, что «истина одна». Поиск этой «одной истины» приводит любого европейского интеллигента к попытке примирить науку с религией.

Мысль о том, что помимо науки и католичества могут быть другие способы описания мира, среднестатистическому европейцу даже в голову не приходит.

Нет смысла пугать европейцев теософией, Кастанедой и странным явлением, которое можно назвать «русским эзотеризмом» (дикая смесь православия, элементов «ложно-славянского стиля», даосизма и учения дзен, разбавленная противоречивыми откровениями контактёров).

В лучшем случае, европеец все эти системы отметёт с порога как «бесовские» (не совпадающие с католическими догмами), в худшем случае – начнёт их изучать с научных позиций и свяжет появление «учения дона Хуана» с комплексом неполноценности Карлоса Кастанеды. Или с его эдиповым комплексом. Наркоман Зигмунд выдал европейской культуре очень много терминов, описывающих личные психические проблемы наркомана Зигмунда. (На мой взгляд, главной психической проблемой данного наркомана являлось страстное желание распространить свой собственный диагноз на весь мир, желая этим доказать всем вокруг, что сам Зигмунд нормален, ненормальны все остальные – забавный способ психологической защиты, примитивный, но, как оказалось, действенный.)

Вернёмся к Верберу. Итак, основная задача, стоящая перед писателем Бернаром – примирить науку с религией, чтобы увязать в собственном сознании два отрицающих друг друга полюса европейской культуры. И писатель решил копнуть чуть глубже – а копнув глубже, наткнулся на общеизвестный, но несколько шокирующий европейцев факт: самые глубокие корни европейской культуры уходят в Древнюю Грецию.

Если бы Вербер знал, что российские эзотерики уже давно нашли корни всей человеческой культуры сначала в Греции, потом в Египте, потом в Атлантиде, Лемурии, Шамбале, на планетах Сириуса и т.д. и т.п…

Короче, если бы Вербер всё это знал, вряд ли он бы стал писать эти триста страниц нудной тягомотины про греческих богов.

А написано действительно нудно, хотя и расслабляет. Вот была у меня одна эзотерическая книжка, в который автор описывает, как он в трансе видел, что в высших сферах бог Шива с трезубцем гоняется за Сен-Жерменом, периодически подпаливая последнему пятую точку с криками: «Ты чего, сцуко, планету разбазарил, пока я отошёл?!»

И даже если мы отметаем эзотерические концепции и не верим в существование бога Шивы, его трезубца, Сен-Жермена и высших сфер, то надо отдать должное нашим российским авторам – какой уровень фантазии, какая художественная смелость! Вербер со своим «волшебным островом» просто рядом не валялся.

Под конец книга «Мы боги» начала напоминать мне детскую энциклопедию. Или – учебник по обществознанию для старшеклассников. Даже не по социологии – именно по обществознанию. Социологией там даже не попахивает.

Умиляют бесконечные вставки из «Энциклопедии относительного и абсолютного знания». Главное содержание вставок – греческая мифология. Этот пересказ мифологии напомнил мне ещё одну книгу, прочитанную в далёкие девяностые. Позвольте небольшое лирическое отступление.

Это было так. В девяностые годы, на одном большом рынке был большой книжный развал. И в центре книжного развала помещалась стопка книг про черепашек-ниндзя – одно из наших издательств, почуяв, что образы черепашек популярны в детско-подростковой среде, решило поставить на поток производство книг про забавных зелёных ниндзя.

Одну такую книгу я купил – она называлась «Черепашки-ниндзя в Греции». Я тогда подумал сначала, что это перевод англоязычного издания, и очень захотелось ознакомиться с тем, что же американцы пишут про черепашек. Кроме того, подкупало название – неужели зелёные мутанты надерут задницу Зевсу в лучших традициях голливудских боевиков?

Частично я был разочарован – в выходных данных книги не был указан даже автор! Только корректор, верстальщик, редакторы, и – авторские права, принадлежащие издательству. Ничего персонального. Кто это написал, когда, по какому поводу – оставалось для меня загадкой. Ясно было одно – это не перевод! Это писали наши «текст-билдеры».

Теперь, когда я лучше представляю себе схему функционирования нашего издательского бизнеса, лично мне кристально ясно, как была создана книга «Черепашки-ниндзя в Греции». И это настолько забавно, что не могу вам не рассказать.

Скорее всего, дело было так. У кого-то из начальников издательства, замутившего выпуск книг про черепашек-ниндзя, был знакомый аспирант-историк. Назовём его Вася (хотя я больше чем уверен, что на самом деле это была девушка-аспирантка, но образ Васи более комичен, поэтому пусть будет Вася).

Итак, большой человек из издательства, допустим, Пётр Петрович, пришёл к аспиранту Васе и спросил:

– Вася, ты кушать хочешь?

Вася промолчал, только что-то заурчало у него в животе.

– Понятно, – кивнул Пётр Петрович, предложил Васе работу и сразу же выплатил небольшой аванс, потому что голодный писатель – хорошо, но писатель, умирающий от голода – уже не очень хорошо.

За аванс Вася заранее согласился на всё, ещё не зная, какую подлянку ему готовят. Пётр Петрович объяснил лишь то, что у него есть проект, для которого позарез нужны познания Васи в греческой мифологии, по которой Вася как раз писал свою бесконечную диссертацию.

На другой день, в офисе издательства утолившему первый голод аспиранту, наконец, объяснили, что от него требуется. Книга о черепашках-ниндзя.

Наверно, Вася долго возмущался, возможно, даже повышал голос, пытался воззвать к разуму и сердцу коммерсантов, думающих лишь о своих кошельках. В конце концов, в животе у Васи снова заурчало – и он ушёл писать.

Но! В книгу «Черепашки-ниндзя в Греции» аспирант Вася вложил всё своё ушибленное рыночной экономикой восхищение греческой мифологией и культурой.

Завязка сюжета стандартная: Зевс проснулся и чё-то решил завоевать Землю. На борьбу с Зевсом, естественно, поднимаются самые героические герои планеты… которыми являются, конечно же, черепашки-мутанты ниндзя.

Автор Вася не заморачивался на логике развития сюжета. Черепашки пошли в аэропорт, сели в самолёт и полетели в Грецию. Не имели никаких проблем с паспортным контролем и осмотром багажа…

А в Греции началось самое интересное. Походя описав культуру и обычаи современных греков – «он сидел на стуле, поджав под себя ноги – ещё не европейский, но уже не турецкий обычай» – в этой и подобных фразах как раз проскальзывает глубокий интерес автора не только к древней, но и к современной греческой культуре. То есть, Вася, видимо, писал диссертацию даже не по истории, а аж по культурологии! Но… чтобы покушать, ему пришлось всерьёз взяться за черепашек!

Так вот, походя описав культуру и обычаи греков, аспирант Вася перешёл к мифологии. И уж тут диссертация пошла в полный рост! Сначала Зевс наслал на черепашек циклопов, затем гекатонхейров, потом – Ареса с Посейдоном, а Афродита с Гермесом тем временем решили сжульничать – и взялись помогать черепашкам, чтобы тех сразу не поджарили.

Этакий аналог троянской войны с американскими черепашками в центре событий. Я вот сильно сомневаюсь, что мужик, придумавший в Америке черепашек-ниндзя, вообще когда-нибудь читал Гомера. Не того, который Симпсон, а того, который «Илиаду» и «Одиссею» написал. Но ему и не надо – аспирант Вася за него всё додумал и прочно вписал зелёных мутантов в центр древнегреческих мифов.

В процессе написания книги редакторы объяснили Васе, что мочилово должно занимать центральное место, а на лирику особо отвлекаться не надо, но хорошо бы, чтоб декорации хоть какие-то были. И Вася сделал!

В «заклинание, побеждающее Зевса», он вложил краткий вариант греческой космогонии – начиная с Хаоса и кончая разборкой Кроноса и Зевса.

Когда Афродита спускалась к зелёным героям, Вася впихнул между строк самые «вкусные» места мифов об Афродите, помянув всех её мифологических любовников и игриво намекнув, что и как она с ними делала.

И таких мифологических вставок без отрыва от текста у Васи было много. Очень много!

В конце концов, черепашки не надрали задницу Зевсу – они прочли заклинание, Зевс зевнул и пошёл спать, а когда проснулся, решил, что «нахер эту Землю».

А зелёные герои вернулись в свою любимую нью-йоркскую канализацию и заказали пиццу со скидкой.

Так вот, почему я так долго рассказывал о книге «Черепашки-ниндзя в Греции»? Потому что произведение Вербера в плане изложения мифологии, проигрывает по всем статьям тому, что написал неизвестный московский автор, обозначенный мной как «аспирант Вася». Впрочем, может, не такой уж он и неизвестный – одному главному редактору известно, сколько «Вася» написал романов Донцовой и книг для серий «Сталкер» и «Этногенез». :-))

Верберу и не снилось то, что проделал Вася, подсунув нашим подросткам, повёрнутым на Голливуде, занимательную и познавательную лекцию по древнегреческой мифологии под видом комиксов с любимыми забавными персонажами.

А написал я всё это потому, что у читающего этот пост мог бы возникнуть вопрос: «Если Вербер так плохо пишет, приведите пример того, кто пишет лучше». Вот, пожалуйста.

И немного о стиле. Я заметил, что странный и трудноопределяемый критиками стиль Бернара Вербера отчасти похож на мой собственный стиль, в котором написаны мои «Приключения Джона Дебри» и «33 мушкетёра и Жемчужина Дао». Это стиль постмодернистской игры, где придуманные автором персонажи взаимодействуют с историческими личностями или персонажами других произведений. В случае Вербера это выражается в том, что главный герой зависает на Олимпе вместе с Мерилин Монро и Сент-Экзюпери (а также ещё сотней великих французов), и все они ходят на лекции к древнегреческим богам.

Сам стиль интересен, но у Вербера, пожалуй, слишком «академичен», я бы сказал. Когда я пишу в подобном стиле, я позволяю себе эдакую игру, заканчивающуюся полным абсурдом – когда уже непонятно, что было причиной, а что следствием, и вообще, кто есть кто, и почему всё затевалось.

Моя склонность к этим литературным играм сформировалась из-за регулярного чтения литературы, близкой по технике производства к шедеврам аспиранта Васи, а также из-за длительного изучения разнокалиберной эзотерической литературы, которая иногда начинать граничить с такой дикой фантастикой, какая могла бы присниться только Роджеру Желязны.

Желязны, кстати, в отличие от Вербера, вообще не стеснялся экспериментировать с мифологическими богами, чужими персонажами и смешением разных культур – поэтому у него и получались такие шедевры, как, например, «Мост из праха».

Вербер пытается осмыслить механизм развития человечества, но почему-то упорно не выходит за рамки того, что и так можно услышать в международных новостях – например, его пятистраничная критика воинствующего ислама породила у меня ощущение, что я тупо смотрю новости.

Желязны пошёл гораздо дальше, «Мост из праха» – роман о том, как инопланетные существа породили человеческую цивилизацию, единственное назначение которой – привести планету в состояние, пригодное для жизни этих инопланетных существ. А им нужен углекислый газ вместо кислорода и прочие последствия нашего загрязнения окружающей среды.

Вот ведь полёт фантазии! Кто виноват во всех бедах человечества – инопланетяне! Зачем они направляют наше развитие по губительному пути? Потому что то, что для нас губительно, для них – живительно!

И это не единственное произведение Желязны, в котором он блещет оригинальным описанием мира. Роджер Желязны создал много разных описаний одного и того же мира – нашего мира.

Поэтому Желязны гений. А вот Вербер не дотягивает. Книги Бернара Вербера – это такая литература, которую интеллигентному человеку не стыдно почитать в метро по дороге на работу. Ведь читать Донцову интеллигентному человеку зазорно, а Вербера можно. Всё ж «интеллектуальная проза» называется!

Всё, написанное здесь, является лишь моим скромным мнением и ни в коем случае не претендует на звание истины в последней инстанции. Со мной можно спорить или соглашаться, или вообще игнорировать.